Бабушка, влюбленная в радио

Радио для Валентины Ивановны — не просто слово, а источник вдохновения, компания, любовь и часть жизни. Как поклонница радио «Маяк» она отправила им множество писем со стихами и фотографиями. В ответ получила исполнение желания и книгу с письмом от кумиров. Мы узнали, с чего началось это увлечение и что для Валентины Ивановны оно значит до сих пор. 

— Как зародилась ваша любовь к радио «Маяк»?

— «Маяк» я слушала с первого дня его рождения. Где бы я не была, если радио есть, я его включаю и тут же ищу «Маяк». Почему? Потому что было пять минут информации и двадцать пять минут отличной музыки всевозможной. Потом у них появились разные программы познавательные. Очень много интересного можно было узнать. И так как радио было у нас всегда под рукой, особенно на севере (Валентина Ивановна долгое время жила и работала в Дудинке — Прим. редакции), где в тундре нет ничего, кроме радио, я постоянно слушала «Маяк». Он прекрасно проходил везде. И всю жизнь для меня был фоном. Я не вникала, никого не знала, ни с кем не общалась. А потом, в 94-ом году я решила поздравить всех своих одноклассников, однокурсников из Новосибирска с юбилеем. 50 лет нам исполнялось. И я послала на «Маяк» первое письмо. Ну а раз послала, стала слушать, передадут или не передадут поздравление. А когда я стала прислушиваться, я услышала людей и влюбилась в голос одного ведущего — Александра Рувинского.

— Куда привела вас эта влюблённость?

— Вот я слушала голос Александра и общалась с ним. А раз я начала с ним общаться, мне стало интересно, что он за человек. Мне захотелось его увидеть, узнать. И мысль у меня: «Хочу увидеть этого человека, хочу увидеть». Бог, наверное, услыхал меня. А у нас у комбината был санаторий в подмосковье, а я комбинатовский работник (речь о комбинате Норильского Никеля — Прим. редакции). Я пошла в профсоюз, прихожу и говорю: «Девочки, можно путёвку у вас взять на Белое озеро?». Они говорят: «Да ради Бога, у нас горит путевка. Поедете сейчас?». А ехать надо было уже через два или три дня. Я тут же соглашаюсь. 

Как раз у «Маяка» был юбилей, у меня был юбилей, и я поехала в санаторий. И в «Маяк» это сообщила. В санатории нас повезли на экскурсию в Москву. Я Александру позвонила и сказала: «Я приехала к вам в гости». Прихожу в Останкино, из проходной звоню ему в кабинет. Он говорит: «А как я вас узнаю?». «Я здесь в проходной одна,» — отвечаю. Я даже не сомневалась, что его узнаю — он только заговорит, я сразу пойму. Смотрю, по лестнице скачет через ступеньку, прыг-прыг, выскакивает. Я стою — в гороховом платье с воротником, с гостинцами. И рыбы им привезла, и тёшек, и копчёностей, календари портовые красивые, песни о Дудинке на кассетах, кепки фирменные «Норильского никеля». Большой пакет с рыбой и такой же с подарками. 

Вышли мы сразу с Александром на улицу, встали около одной клумбы. Он в эти пакеты, как ребенок, весь залез (смеётся). Нюхает, нюхает, ах. Вот настолько человек умеет себя обаятельно вести. Он мне сразу сообщил, что женат. Ну а я ж не для того туда приехала, не жениться, мне нужно было просто его увидеть. 

Вот, что интересно, я запомнила его только от сих и до сих (показывает на лоб и на грудь). Смутно помню, что он в джинсах был, в белой рубашке расстёгнутой, грудь волосатая (смеётся). А волос на голове не видела. Потом я когда увидела в книжке, которую мне прислали, что он лысый, я была вообще в шоке. И глаза главное ярко синие такие. В общем, когда я его увидела, я поняла, что примерно таким его и представляла. 

Мы с ним 15 минут, наверное, постояли и всё. Проезжает потом какая-то машина, Александр: «Извините меня, извините, Валентина Ивановна, извините, проехал человек, который мне очень-очень нужен». И он побежал, а я окликнула его, говорю: «Александр, ну вы хоть «до свидания» мне скажите». Я руку протянула, он вернулся, схватил ее двумя руками, потряс и помчался. С этого момента я и начала записывать все выпуски.

— Вы упомянули, что общались с «Маяком». Каким было это общение?

— Много песен на «Маяке» появились по моим эпизодам. Дело как было. Вот Александр ведёт передачу, идет она четыре часа. В течении этого времени у него где-то 20-25 песен прозвучит. И эти песни он разбавляет разговорами со слушателями на любые темы. Я послушаю эту передачу, бывало так, что даже по ходу этой передачи я пишу. По названиям песен я сочиняла стихотворения, и каждая песня входила в этот стишок. Всё было взаимосвязано. 

Я стихотворение напишу, им отправлю, а они мне отвечают на это стихотворение обязательно какой-то песней новой. И 12 тетрадей таких у меня со стихами, посвящёнными им только. И каждое было отправлено. А сколько фотографий… Где бы я ни была, я фотографировалась и отправляла. Я потом через какое-то время писала им, и Елене (жене Александра Рувинского — Прим. редакции) даже писала. Говорю: «Леночка, отправьте мне все мои фотографии, зачем они вам, что они будут там мельтешить». Но так я и не дождалась ничего. 

— Что вы чувствовали, когда писали стихи?

— Все настроения ведущих мне передавались, я всё на себе ощущала. И вот как из рога изобилия из меня всё само лилось. Я ещё всю жизнь одна находилась. Сижу на работе сторожем, что-то делать надо. Работы мне хватало, но я успевала и там, и там. Как понесётся — пишу, и пишу, и пишу, остановки нет, мысль не заканчивается. До сих пор не знаю, что это было. До сих пор объяснить не могу. Я никогда до этого не писала, стихов тем более. А тут прорва какая-то была. Хобби стало моим. 

«Как сговорились ваши коллеги:

Кто жалеет, кто бодрит, кто язвит.

Но не смогут избавить от неги

Всё сильней моё сердце болит.

Всё сильней и сильней тоска.

Всё, мой милый, в вашей власти,

В вашей власти я пока»

— Вы сказали, что вам книжку прислали. Расскажите об этом.

— «Маяку» тогда исполнилось 40 лет. Вышла книга в честь их юбилея, и они мне на моё имя на 60-ти летие её прислали. С письмом и автографом.

— Вы сейчас переслушиваете кассеты?

— Сейчас я переслушиваю все кассеты — весь «Маяк». И по-другому совсем воспринимаю. Голос Александра, кстати, сейчас вообще не понимаю, чем меня заворожил, сейчас не обратила бы на него внимание. Но всё равно жизнь вспоминаю, по-новому проживаю 17 лет жизни. Это такая платоническая любовь была. И она не кончилась до сих пор.

«И график ваш изучила,

Ждала с нетерпеньем сейчас.

В душе очень радостно было,

Мне солнце-любовь от вас!»

(Четверостишие к песне «Солнце-любовь»)

— Чем отличается современный «Маяк»?

— Он совершенно не такой, какой был раньше. Тот был познавательный, интересный, а сейчас рекламный. И людей уже тех нету, и музыки той уже нет. Когда продали «Маяк», я была вообще в шоке. Превратили его в частную лавочку.

Вот я всё время думаю, что мне так хочется посвятить это всё «Маяку» (именно 20-го века), книгу написать им. Но у меня не хватает сил уже на это. Вот нашелся бы человек, который перепечатал бы мои труды, хорошо было бы. Ну так может тебе что-нибудь проиграть?

После этих слов Валентина Ивановна вставила кассету в магнитофон, и из динамиков зазвучала гулкая запись мужского красивого голоса.